Накануне ключевого матча с Германией капитан сборной России и казанского «Рубина» Сергей Семак и экс-капитан ЦСКА Сергей Игнашевич встретились с корреспондентом газеты «Чужие деньги» Марией Командной, сделали несколько признаний, в том числе в любви, и несколько заявлений, в том числе программных, оставив читателям возможность тоже кое-что сделать – выводы.
– Сергей (почтительно кивая в одну сторону). Сергей (почтительно кивая в другую сторону). Давайте договоримся. В сегодняшнем интервью будем говорить не только о футболе.
Игнашевич: Я согласен.
Семак: Тогда я тоже.
– Про вас говорят, что вы сумасшедшие отцы.
Игнашевич: Кто говорит?
Семак: Мы с Сережей скорее многодетные отцы, это будет более правильно подобранное слово. У нас обоих по три сына.
– Первого сентября на линейку своих детей водили?
Игнашевич: Я двоих водил. Но мне линейка не очень понравилась. Все прошло как-то буднично. В моем детстве линейка напоминала праздник. У нас не было такого количества развлечений, как у нынешних детей. Для нас 1 сентября было событием.
Семак: А я на линейку не попал. У моего старшего сына, который в Москве живет, она начиналась только в 11.30. В час я должен был быть в «Мариотте», где наша сборная готовится к встречам. Так что я решил перестраховаться и в школу не пошел. Хотя Илья мне потом говорил, что было весело. Он пошел в шестой класс. Мой младший сын Семен учится в Казани в частной школе. У них вместо линейки было организовано представление. Ваня, ему всего четыре года, тоже пошел в эту школу с портфелем и цветами. Правда, цветы он подарил не учительнице, а старшекласснице, в которую влюблен.
– Как вы восприняли Ванин поступок?
Семак: Замечательно. С большой радостью. Любовь – это всегда подарок.
– Неужели в детстве тоже за старшеклассницами приударяли?
Семак: Цветы я им не дарил, это точно. Но, конечно, влюблялся. У меня была одна очень красивая дальняя родственница, я в нее был страшно влюблен. Говорил, что, когда вырасту, обязательно на ней женюсь. Хотя тогда она была старше меня раза в четыре. Да, точно. Мне было лет пять, а ей двадцать один год.
– Раз вы такие заботливые отцы, то и отдых, наверное, предпочитаете семейный.
«Скажем так: Семак и Игнашевич предпочитают семейные тусовки»
Игнашевич: Даже когда у тебя трое детей, все равно можно найти время, чтобы сходить в кино, встретиться с друзьями. Хотя я скорее посвящу свободное время семье, чем тусовкам.
Семак: Скажем так: Семак и Игнашевич предпочитают семейные тусовки. Ведь это такое удовольствие – побыть в кругу родных и близких. Мы редко ходим в гости, зато часто сами принимаем гостей. Всегда ведь можно придумать что-то интересное, чтобы гости не скучали.
– Сергей, вам в этом году исполнилось тридцать, в честь чего вы устроили шикарный праздник. Концепцию праздника сами придумали?
Игнашевич: Это был не только мой праздник, но и моей жены Наташи. Нам обоим в этом году по тридцать исполнилось. Мы решили устроить большую вечеринку, пригласили человек сто. Мы наняли организаторов, которые устраивают подобные мероприятия. Что-то они нам подсказали, что-то сами придумали. Праздник был условно разделен на зоны. Каждая символизировала прожитое нами десятилетие: восьмидесятые, девяностые и двухтысячные. Мы хотели, чтобы атмосфера была очень легкой, чтобы не было никакой официальной части, скучных тостов. Каждый мог заниматься чем-то в свое удовольствие. Хороший получился праздник, жалко, что семья Семаков не смогла приехать.
– Правда, что вы ездили в Нью-Йорк, только чтобы окунуться в атмосферу сериала «Друзья»?
Игнашевич: Не только ради этого, но ту атмосферу мне, конечно, хотелось почувствовать. Я ведь там никогда не был, только слышал.
– Сергей, а как вы относитесь к сериалу «Друзья»?
Семак: Слышу об этом сериале второй или третий раз в жизни.
– Мне кажется, Сергей должен сейчас рассказать какой-нибудь смешной эпизод из этого сериала, чтобы хоть как-то Вас заинтересовать.
Семак: «Я по натуре своей романтичный человек, и мне, наверное, не хватает той романтики, что была раньше»
Игнашевич: Серег, слушай. Росс пошел в солярий, чтобы ему там нанесли автозагар. Ему объяснили, что надо встать лицом к разбрызгивателям, получить первую порцию спрея, а затем развернуться на 180 градусов. На лицо ему побрызгали, но он не успел развернуться и получил вторую порцию на лицо. Он начал скандалить, ему сказали, встань теперь спиной и не шевелись. Но он, конечно, еще две порции на лицо получил. А у него в тот вечер было свидание. Он решил не включать свет, чтобы не позориться, улыбнулся, а зубы белые-белые… А нет, это другой эпизод! Белые зубы – это другая серия.
– Росс – ваш любимый персонаж, да?
Игнашевич: Да. Мне нравится его чувство юмора. Оно у всех персонажей на высоте, но у Росса оно особенное. По ходу сериала с ним случается очень много неприятных историй, друзья над ним постоянно смеются. А он держится, относится ко всему с юмором. Но я себя с ним, пожалуй, не ассоциирую.
– Сергей, раз уж заговорили о кино, то и вы внесите свою лепту. Я слышала, вы поклонник Одри Хепберн.
Семак: Скорее я почитатель ее таланта. Она мне очень нравится.
– Тогда расскажите, как родилась эта страсть.
Семак: Страсть эта родилась очень давно (улыбается). Я вообще люблю старое кино. Российское и не российское. Современные кинофильмы, которые не для кинозалов, не для широкой публики, – их я тоже смотрю. Бывает, мы всей семьей выбираемся на семейные комедии. После фильма «Марли и я» у нас дома тоже появилась собака – это мне такой сюрприз сделать решили. А Одри просто очень талантливая актриса. Я по натуре своей романтичный человек, и мне, наверное, не хватает той романтики, что была раньше. Старые фильмы очень искренние и простые. Сейчас жизнь стремительно меняется. Порой очень сложно разобраться в ее перипетиях, понять, где ложь, а где правда, где истина, а где обман. Раньше все было гораздо проще. У человека на лице было написано, что ему нравится, а что нет (Игнашевич кивает).
Игнашевич: А ты «Сабрину» смотрел?
Семак: Конечно, смотрел. Но мне нравятся многие фильмы с Одри. Они очень романтичные, легкие и приятные.
– Сергей, а вы можете сказать, что ваша жена Анна похожа на Одри?
Игнашевич: «Мне очень нравятся книжки Василия Шукшина. А сейчас вот читаю Довлатова. Тоже очень интересно»
Семак: Скорее они похожи внутри. Аня такая же тонкая и ранимая натура. Но все-таки человек на протяжении всей жизни сталкивается с уникальными обстоятельствами, которые и формируют его характер, делают его таким, каким он есть. Иногда в глубине души я замечаю, что у Ани и Одри есть что-то общее. Возможно, искренность.
– Семак мог бы влюбиться в Одри Хепберн, а в кого мог бы влюбиться Игнашевич? В героиню сериала «Друзья»?
Игнашевич: Почему бы и нет? В Монику, наверное, я смог бы влюбиться.
– Почему в Монику?
Семак: Разве можно объяснить чувства?
– Вам, наверное, просто хотелось бы, чтобы братом вашей жены был Росс.
Игнашевич: Да нет (смеется), все не так просто. Возьмем Рэйчел. Она главная красавица в этом сериале, но мне ее образ не очень нравится, она такая типичная блондинка. Моника, как человек, интереснее. Она все время что-то придумывает, она очень компанейская и смешная. Да просто она больше всех похожа на мою жену, вот и все.
– Про кино мы поговорили, давайте теперь поговорим о литературе. Удивите наших читателей.
Семак: То есть про традиционную литературу мы говорить не будем? Про Пушкина и Достоевского будем молчать?
Игнашевич: Это классическая, а не традиционная литература.
Семак: Согласен. Сейчас все читают Донцову, Маринину и Акунина.
– А вы что читаете?
Игнашевич: Мне очень нравятся книжки Василия Шукшина. Я их все прочитал и все фильмы его посмотрел. А сейчас вот читаю Довлатова. Тоже очень интересно. Не оторваться!
– После просмотра фильмов Шукшина не хотелось побывать на Алтае?
Игнашевич: Да нет, я и так очень много времени в детстве провел в деревне. Поэтому мне близка атмосфера книг Шукшина, его душа. Мне нравится, что герои его книг очень ранимые и запросто могут поговорить, например, с березами. С другой стороны, как говорил Шукшин, народ к разврату готов!
– «Калина красная»?
Игнашевич: Да, это мой любимый фильм Шукшина.
Семак: «Чем ты больше задаешь вопросов, тем ты больше погружаешься в себя. И на мой взгляд, это очень опасное состояние»
– Сергей, снова прошу вас внести в разговор свою лепту.
Семак: Если говорить о литературе, то мне нравится «Невыносимая легкость бытия» Милана Кундеры. Думаю, на определенном этапе жизни этим произведением заинтересуется каждый человек. Мы же все по натуре философы, мы все думаем о смысле жизни, хотя это и вредно. Вот я об этом очень редко думаю. О том, что будет, когда наступит конец моей футбольной карьеры. Сейчас на эти размышления у меня просто нет времени: мешают какие-то насущные вопросы. Но чем ты больше задаешь вопросов, тем ты больше погружаешься в себя. И на мой взгляд, это очень опасное состояние.
– Совсем не о литературе разговор получается.
Семак: Что касается творчества какого-то писателя, то какие-то люди постоянно приходят и уходят. Взять хотя бы Ремарка. Ты живешь жизнью, но тебе чего-то не хватает. И ты пытаешься заполнить эту пустоту как раз тем, чего тебе не хватает. Мне нравится черный юмор, нравится, когда человек размышляет, оставшись наедине с самим собой. Я считаю, что каждый человек где-то в глубине души одинок по-своему. И, черт возьми, я хочу знать, о чем он думает, когда погружается в себя!
– Вы обмолвились, что все-таки думаете о смысле жизни, редко, но думаете…
Семак: Для меня смысл жизни в том, чтобы жить ради людей, которых я люблю. Я просто стараюсь сделать их счастливыми, вот и все.
Игнашевич: У меня такая же философия. Для меня очень важна моя семья, мои дети. Я хочу, чтобы они выросли хорошими людьми, были чем-то полезны в нашем мире.
– Футбол – занятие, которое приносит пользу?
Игнашевич: Если вспомнить, что творилось в России во время Евро, то польза нашего дела очевидна. Сложно представить, что еще может подарить людям такие эмоции, причем всем сразу. Недавно в интернете я наткнулся на забавную ссылку. Я увидел, что происходило на улицах Москвы после матча с Голландией. И был под очень сильным впечатлением, сидел и улыбался наедине с собой. А когда наша сборная в прошлом году победила на чемпионате мира по хоккею в Квебеке, тоже радовался, как ребенок.
Семак: Хорошо, если спорт – национальная идея. Думаю, что спорт может по-настоящему сплотить страну. И я не говорю обязательно про футбол. Этим спортом вполне может быть хоккей. У человека есть семья и есть еще какое-то свободное пространство. Хорошо, если это пространство займет спорт, а не, например, политика. Если я не ошибаюсь, то еще в союзные времена, когда наши спортсмены что-то выигрывали, наблюдался рост промышленного производства. Сейчас вроде в Китае нечто подобное происходит.
Игнашевич: «У меня в деревне была бабушка Аня. И я бы очень хотел, чтобы она была изображена на логотипе нашей пекарни»
– Ну, вам видней, у вас же собственная фирма по прокату лимузинов. Сергей, а расскажите, как вы пекарню собирались открывать. Какое название придумали?
Семак: Сейчас скажешь, а через пару месяцев так кто-нибудь свою пекарню назовет.
Игнашевич: Не было у нас какого-то конкретного названия. Моя жена хотела, чтобы название было на французский манер, а я склонялся к тому, чтобы оно было простым, в старом стиле. Что-то вроде «Булошной».
Семак: «Игнаши» бы назвал. Сразу бы было видно: семейный бизнес.
Игнашевич: Как «Беляши», что ли? Лучше подкинуть эту идею Билялетдинову! (смеется) У меня в деревне была бабушка Аня, которую я очень любил. И я очень хотел, чтобы она была изображена на логотипе нашей пекарни.
– Как вас вообще посетила мысль открыть пекарню?
Игнашевич: Когда ты изо дня в день кушаешь на завтрак резиновый хлеб и безвкусные булочки, идея все время вертится в голове. Ведь могут же печь хороший хлеб во Франции, Италии. Почему у нас-то нельзя? Мы нашли потрясающего пекаря во Франции, он объяснил, что в России экономят на ингредиентах, здесь используют другую муку и другие дрожжи. А то, что у нас называют французским багетом – полуфабрикат, который привозят из Франции в замороженном виде. Печь тоже большое значение имеет. Мы хотели выпекать хлеб в дровяной печи. Он очень ароматным получается и долго не черствеет. Но, к сожалению, пока открыть пекарню не получается.
– Но в будущем-то получится?
Игнашевич: Я надеюсь на это.
– Сергей, вы только что предложили другу назвать пекарню «Игнаши». Насколько ваше имя помогает вам вести бизнес?
Семак: Не скрою, сильно помогает. Многим людям интересно с нами работать только потому, что я капитан сборной России, это футбольные болельщики в первую очередь. Была одна история, я помог банку, в котором у меня друзья. Я, так сказать, поручился за этот банк. Ведь если известный человек готов дать гарантию, то клиент оказывает больше доверия.
– Задам всего один футбольный вопрос. Скажите, 10 октября Вам будет не страшно выходить на поле и играть с немцами за право выхода на чемпионат мира в ЮАР?
Семак: С немцами было страшно воевать, а в футбол играть с ними не страшно. После Евро многое в нашей сборной изменилось. Каждую игру мы обязаны проводить на высоком уровне. Мы испытываем чувство ответственности, а не страха.
Игнашевич: Мы уже играли с немцами, и ничего, живы-здоровы. Правда, матч закончился со счетом 2:1 в их пользу, так что могли и поудачней сыграть. Зато за нами должок.
